Выступление Первого секретаря Центрального комитета Коммунистической партии Кубы, Председателя Государственного совета и Совета Министров Республики Куба главнокомандующего Фиделя Кастро Руса на акте, посвященном открытию Курсов повышения образовательного уровня для трудящихся сахарной промышленности, который состоялся на территории сахарного завода «Эдуардо Гарсиа Лавандеро» в муниципии Артемиса 21 октября 2002 года – «Года героев – узников империи»

Дорогие трудящиеся-сахарники!

Дорогие новые учащиеся!

Сегодняшний день наверняка станет историческим. Как здесь указывалось, впервые претворяется на практике концепция учебы как вида работы, и несомненно, одного из самых важных видов работы. Но здесь сегодня происходит не только это, но и то, что для контингента в несколько тысяч работников, ставших, можно сказать, излишними вследствие реорганизации сахарной промышленности, начинается амбициозная, грандиозная программа повышения образовательного уровня трудящиеся-сахарников. Это два события.

Так вот, чтобы понять значение и необходимость реорганизации, надо немного заглянуть в историю; я уверен, что не останется никаких сомнений и что, вместе с тем, принимается крайне полезная и ценная для экономики мера, начинается новый чрезвычайно многообещающий этап в сфере сахарной промышленности.

Вижу, какая практически абсолютная тишина царит на этом акте, где собралось 10 000 человек.

Я говорил, что необходимо обратиться к истории сахарного производства и промышленности. Она началась более 150 лет назад. В течение первой половины XIX века главной статьей производства и экспорта страны было кофе; в одно время ей был также табак, надо вспомнить первые в нашей истории битвы «вегерос» – табаководов - Сантьяго-де-лас-Вегас, которые восстали против того, что называлось, как мне кажется, запрет на табак.

Думаю, в силу того, как теперь изучают историю, многие наши соотечественники получат сведения об этой эпохе. Сахарный тростник, табак и кофе были очень важными источниками доходов страны.

Я читал о двух больших ураганах, прошедших в 1844 и 1845 годах почти один за другим, силой 4 и 5, с ветрами более 300 километров в час, которые практически уничтожили кофейные плантации на западе Кубы. В ту эпоху плантации кофе были не в горах, не на возвышенностях – то были целинные земли, - а главным образом в районе нынешней провинции Гавана. Они даже простирались на восток до Матансаса и на запад до Каяхабос, где остались кое-какие руины жилищ французских земледельцев, которые, приехав с Гаити, добрались до этих мест - конечно, первым местом была нынешняя провинция Гуантанамо, лежащая очень близко к соседнему острову, где находятся Санто-Доминго и Гаити, - когда почти в начале того века, в 1800-х годах, произошло большое восстание огромной массы рабов, занимавшихся там производством кофе.

Эта французская колония была мировым поставщиком кофе, и многие из колонистов, выращивавших кофе, эмигрировали на Кубу. Иногда они привозили с собой часть своих рабов; но главным образом они принесли свой опыт и встретили в той провинции великолепные условия, так что в войну 1868 года патриотам пришлось начать наступление на эту провинцию.

Естественно, все те олигархи и рабовладельцы, производители кофе, поддерживали колониальное правительство, и бои были очень тяжелыми. Этим наступлением руководил Максимо Гомес, и там сражались братья Масео.

История рассказывает об ожесточенных боях. Каждая из кофейных плантаций превратилась почти что в форт; эти плантации доходили до окрестностей Сантьяго-де-Куба. По соседству с Гран-Пьедра еще остались руины этих кофейных плантаций. Мы как-то раз посетили их и восхищались их техническим уровнем, тем, как они использовали удобрения, особенно известь, чтобы создать идеальные условия почвы; как использовали потоки воды для промывания кофе, они делали операции, которые сегодня выполняют машины. Там, вблизи от Сантьяго, остались руины, так же, как я говорил, и в районе Каяхабос, в горном районе, граничащем с Пинаро-дель-Рио. Но в действительности, производство кофе получило большое развитие на ровных и плодородных землях провинции Гавана, и конечно, все это развитие опиралось на труд рабов.

После того, как те стихийные бедствия уничтожили практически все плантации кофе, получило большой толчок разведение сахарного тростника.

Ранее Куба стала главным производителем и экспортером кофе в мире, и хозяева кофейных плантаций, хозяева тех земель и рабов, начали выращивать сахарный тростник, и Куба также стала превращаться -– не помню, была ли в то время какая-нибудь другая страна, - в главного производителя и экспортера сахара.

В тот период число рабов составляло около 300 000; большая часть занималась, разумеется, работами по выращиванию тростника и производству сахара. С тех пор начал складываться рынок для кубинского сахара в Соединенных Штатах; но Куба также поставляла сахар в Испанию, в Европу, хотя главным рынком начал становиться рынок Соединенных Штатов. Поэтому после 1959 года, когда устанавливается блокада и происходит отмена квоты на кубинский сахар, рушится рынок, складывавшийся на протяжении более века.

С тех пор возникает идея, что без сахара нет страны, и это было правдой вплоть до совсем недавнего времени; не было этих больших сахарных заводов, способных производить десятки тысяч тонн сахара, а некоторые – более 100 000, а были сотни, не знаю, в провинциях Гавана и Матансас вместе они составляли примерно 1 000 мелких сахарных заводов, где еще не использовался пар, применяли животную тягу; но на протяжении второй половины того века дело развивалось, создавались сахарные заводы, некоторые более крупные и более современные. На этом этапе начали вводить машины, пар, росла мощность этой отрасли, росло сахарное производство. Этим жила испанская колония, то был один из главных источников доходов Испании, доходов, поступавших из ее колоний. Она потеряла остальные колонии на нашем континенте, но эту называли жемчужиной испанской короны, в основном за ее сахарное производство.

Основной идеей Максимо Гомеса, Масео и главных военачальников войны 1868 года, так называемой Десятилетней войны, было захватить запад страны, ведь война начинается на востоке, где было много крестьян, независимых производителей, хотя были также и крупные землевладельцы наряду с независимыми крестьянами; за исключением Гуантанамо, система рабства тут не преобладала, и именно здесь началась война. Тут было несколько сахарных заводов, один у Карлоса Мануэля де Сеспедеса, и первым его поступком в то 10 октября 1868 года было освобождение рабов. Повторяю, то не были рабовладельческие провинции, скорее то были провинции земледельцев и животноводов, хотя в районе, где началась та война, был и сахарный тростник. В Камагуэе главным образом разводили скот, там не было крупного сахарного производства, а было животноводство; в Лас-Вильяс было уже больше сахарных заводов, но эти провинции также были в основном земледельческие. Поэтому война, которая вспыхивает в восточных районах, с легкостью распространяется на Камагуэй и на Лас-Вильяс.

Мамби намеревались продвинуться как можно дальше на запад, они старались дойти до района, кормившего испанскую колонию, испанскую армию своей продукцией и своими доходами. В 1895 году, когда начинается последняя Война за независимость – до этого была еще так называемая Малая война, - идеей Марти было, конечно же, провести быструю войну, которая вспыхнула бы повсюду; но началась она в особо тяжелой обстановке, в трудных условиях, о которых знают все, когда они потеряли оружие; во всяком случае, борьба начинается высадкой Масео в районе Баракоа и высадкой Марти в районе Плаитас, в нынешней провинции Гуантанамо.

Восстание в Ориенте --на востоке-- было большим, вскоре оно становится всеобщим, и с первого момента основной идеей было двинуться на запад, чтобы распространить войну на всю страну и, главным образом, уничтожить основной источник, который поддерживал испанское правительство, и основной источник поступлений в испанский колониальный бюджет, и известно, что сахарные заводы были разрушены, тростник сожжен. Колонны мамби дошли до Мантуа, и на всем острове, нигде, не осталось практически ни одной плантации сахарного тростника. Смотрите, какое влияние уже имел сахарный тростник на жизнь страны.

После завершения той войны, с интервенцией Соединенных Штатов, начинается реконструкция сахарной промышленности; сначала, восстановление существовавших плантаций, а затем создание огромных плантаций в провинциях Ориенте и Камагуэй. У интервентов были оптимальные, идеальные условия, чтобы инвестировать в эту промышленность, в это производство, которое было разрушено за годы последней войны. И вот так, частично с кубинскими капиталами, но преимущественно с американским капиталом, восстанавливается эта промышленность, и разведение сахарного тростника распространяется на целинные, можно сказать, районы от Камагуэя до Гуантанамо.

Действительно, большие площади лесов, красного дерева и ценных древесных пород были уничтожены, и драгоценная древесина использовалась в качестве топлива на сахарных заводах. В ту эпоху даже не было рынка для этой древесины, в этом полушарии и в других местах древесина была в изобилии. Так были созданы плантации, о которых я упомянул в тот день в Ольгине, на акте, где присутствовали 400 000 жителей Ольгина и когда разразился ливень, об огромных латифундиях, которые окружали место, где я родился, там, в Биране. Но эти огромные латифундии были повсюду, некоторые владели более 100 000 гектаров – «Юнайтед Фрут Компани»; другие компании имели до 200 000 гектаров сахарного тростника. Рабочей силы не хватало, и начинается массовая эмиграция с Антильских островов, десятки и десятки тысяч, в основном гаитян.

За несколько лет до того было отменено рабство, но это не принесло практически никакого улучшения, кажется, рабство было отменено в 1886 году, и условия жизни бывших рабов продолжали оставаться точно такими же, а иногда даже хуже, чем когда они были рабами, потому что когда умирал раб, хозяева теряли капитал; а теперь уже хозяев не беспокоило, живы ли эти люди, болеют ли они или голодают. Ими никто не занимался.

Экономика страны начала вращаться вокруг сафры, а после сафры наступал так называемый мертвый сезон. Но нет сомнения, что сахарное производство было костяком, было всем в экономике страны, остальные продукты шли на самообеспечение.

Кофе являлось менее важной статьей. Во время американской оккупации и с установлением в стране неоколониального правительства были подписаны торговые соглашения, которые даже ограничивали развитие других культур; стране был предоставлен рынок, который у нее уже был, и все более растущий с того момента рынок - рынок Соединенных Штатов. Новые виды продукции экспортировались в эту страну, при условии что если покупали сахар, то производство прочих продуктов питания, риса и других, ограничивались. Во всяком случае, из доходов страны, которые не были доходами кубинского народа… кубинскому народу доставались крохи, остатки, однако кое-что ему перепадало за труд во время сафры и за выращивание других культур между сафрами; страна жила преимущественно сахарным тростником, и можно было сказать: «Без сахара нет страны».

Эта реальность оставалась правдой, можно сказать, до периода десяти- двенадцатилетней давности. Тут были свои взлеты и падения. Когда были войны, тогда поставщиком всего сахара, в котором нуждались Соединенные Штаты, была Куба, это любопытно, парадоксально, тут есть даже нечто аморальное: всякий раз, как начиналась большая война, земледельцы и колоны радовались, потому что благодаря войнам цены на сахар повышались, и значительно.

Так происходит Первая мировая война, во второй половине которой участвуют Соединенные Штаты, и Куба превращается практически в единственного поставщика сахара для этой страны, многие из компаний которой были владельцами больших плантаций сахарного тростника.

Я вспоминал, что после той войны, после разрухи и проблем, создавшихся в связи с ней, возник большой спрос на сахар. Мне кажется – это надо поискать в архивах, - что цена за фунт сахара достигла 20 центов. Неслыханная цена по тем временам.

Так, после войны, начинается короткий период, который, как я слышал мальчиком, называли периодом «пляски миллионов».Сейчас об этом почти никто не говорит, но в тридцатые и сороковые годы много говорилось о «пляске миллионов», когда цена на сахар повысилась в шесть-семь раз. Конечно, то не была «пляска миллионов» для народа; то была «пляска миллионов» для крупных сахарных компаний, для хозяев сахарных заводов, но народу всегда что-то перепадало, какие-то остатки, а это не все равно – остатки в период, когда сахар стоит два, три или четыре цента, или когда его цена составляет 20 или более центов за фунт.

«Пляска миллионов» длилась недолго. Вдруг цена на сахар упала, и то, что произошло, было катастрофой. Неизвестно, сколько хозяев потеряло свои заводы, сколько землевладельцев, хозяев сахарных заводов тоже потеряли свою собственность, которая была приобретена другими американскими предприятиями или кем-то из кубинцев, у кого было много денег.

Так что после «пляски миллионов» наступила катастрофа. Подумайте, сколько страданий означало это для народа, у которого не было ничего, не было земель, хотя население было намного меньше.

Положение рабочего-сахарника, а это был самый важный источник занятости в стране, было очень тяжелым. Сейчас я не мог бы сказать, сколько человек работало, быть может, 200 000, 300 000 или больше – у меня нет точных данных, это могут найти историки, - когда происходит такая катастрофа, как та, после «пляски миллионов».

В то десятилетие, в 20-годы, цены, экономика и так далее постепенно восстанавливались, пока не наступила другая катастрофа – кризис 1929 года, когда происходит крах на нью-йоркской фондовой бирже. Так вот, та катастрофа разразилась в Соединенных Штатах, десятки миллионов безработных, затронула весь мир, и конечно, нашу страну.

Тот кризис длился много лет, он усилился особенно в 1930, 1931, 1932, 1933 годах. Цена на сахар упала до одного цента, потому что помимо международного кризиса Соединенные Штаты ввели налог на сахар, и цена упала до одного цента.

Но посмотрите, какой-нибудь историк, какие-нибудь экономисты могли бы провести исследования той эпохи, чтобы сравнить стоимость или покупательную способность одного цента в тридцатые годы, особенно в 1932, 1933. Это совпадает с правительством Мачадо, то была эпоха Мачадо, складывается исключительно тяжелая, сложная ситуация, а ситуации острого кризиса, как это логично, способствуют росту социальной борьбы, мятежу, революционным процессам.

В нашей стране начинается большой революционный процесс, после войн за независимость; то был процесс, начавшийся с этим кризисом, при правительстве, прибегавшем к репрессиям, кровавом, и как правило, коррумпированным.

Однако в ту эпоху были проведены некоторые работы, построен Капитолий, то есть были вложены средства в Капитолий, где сегодня размещается Академия наук, благодаря американскому займу. Потом на спичечном коробке в течение массы лет проставляли налог, на других продуктах тоже, чтобы выплачивать эти займы.

Были хорошие объекты – Центральное шоссе. Было несколько других полезных объектов, но Капитолий, кажется, сделали даже на дюйм выше. Посмотрите, до чего дошло подражательство и шовинизм - чтобы он был больше, чем вашингтонский Капитолий. Думаю, наш больше вашингтонского, кажется, на один дюйм. Ну, мы можем им его одолжить. Следовало бы попросить разрешения у Академии наук, да? В качестве обмена услугами можно было бы одолжить им наш Капитолий, близнеца Капитолия вашингтонского. До этого дошло наше подражательство, но то были некоторые из займов, сделанных на первом этапе правления Мачадо, еще до наступления большого кризиса 1929 года.

Этот кризис продлился практически до 1940 года, почти до начала Второй мировой войны; то была эпоха, когда в Соединенных Штатах одерживает победу один государственный деятель – Рузвельт. Можно сказать, что Рузвельт спас американский капитализм, и спас, вливая деньги в оборот, применяя определенные тезисы одного знаменитого экономиста, который считал, что одна из форм поднятия экономики – это обеспечить массам покупательную способность. Рузвельт, в рамках капиталистической системы и организуя строительство общественных объектов, строя плотины, многое другое, влил деньги в оборот, и они начали понемногу преодолевать кризис.

Такие теории соблазняют даже самых закоренелых неолибералов, и иногда они их применяют. Эта самая теория снижения налогов, которые были снижены в Соединенных Штатах, преимущественно самым богатым слоям, вдохновлена мнением, что, снижая налоги десяткам миллионов работников, они повышают их покупательную способность, спрос на продукты растет, запускаются фабрики и заводы. Сейчас, когда положение очень сложное, надо посмотреть, как действуют эти теории, но в целом поступают очень плохие сообщения о мировой экономике, и положение экономики в Соединенных Штатах весьма ненадежное; но принципом остается вливание денег.

Если Рузвельт сделал это, организуя строительство, вкладывая деньги в строительные объекты и во всевозможные общественные затраты, в данном случае это каким-то образом делают, снижая налоги; хотя это больше идет на пользу самым богатым, это просто равнозначно возможности того, чтобы у людей было больше денег и они вновь начали покупать автомобили, строить дома, словом, делать все эти расходы на предметы роскоши, которые превратились в символ обществ потребления.

Страшно сказать, что переживали наши рабочие и наш народ в целом в те годы кризиса, это не забылось и 20 лет спустя, в пятидесятые годы все еще говорили о годах правления Мачадо, потому что люди определяют годы правления Мачадо как годы голода, большой нищеты, что в действительности, независимо от вины коррумпированных правительств, было следствием мирового экономического кризиса, второго этапа сахарного кризиса. Но разразилась Вторая мировая война, и Куба вновь превратилась в поставщика сахара, повсюду были немецкие подводные лодки, Соединенные Штаты воевали в Европе и на Тихом океане, основные поставки сахара они получали с Кубы. Цены на сахар по сравнению с себестоимостью были разумно удовлетворительными, то была рентабельная, высоко рентабельная промышленность, потому что этому способствовали определенные преференциальные квоты, благодаря которым устанавливалась цена выше мировой. Не помню, но если на мировом рынке цена была четыре цента, здесь она была шесть-семь центов, надо бы поискать данные обо всем этом, это означало крупные поступления для страны.

Сахарная квота Кубы составляла 3-4 миллиона тонн – еще одна цифра, которую надо уточнить, - и Хесус Менендес боролся именно за то, чтобы добиться лучшего распределения этих преференциальных цен, этих доходов среди трудящихся. Он вступает в борьбу и выделяется как борец и незабываемый лидер рабочих-сахарников, требуя более справедливого распределения этих огромных поступлений, чтобы рабочим доставалось немного больше. Поэтому рабочие сахарной промышленности просто поклонялись Хесусу Менендесу, затем подло убитому в эпоху маккартизма.

Конституционное правительство, сменившее правительство Батисты до окончания Второй мировой войны, в 1944 году, правительство профессора медицины Грау Сан-Мартина, состояло из многих людей, которые в 1933 году приобрели определенный вес и заслуги, но в действительности, они отчаянно стремились попасть в правительство, чтобы спекулировать и воровать всеми возможными путями. Когда еще в разгар войны приходит к власти это правительство, не хватало масла, многих из этих продуктов, существовало определенное нормирование, и кое-кто проворачивал большие дела со всеми этими нормированными продуктами. Правительство Грау сменяется правительством Прио, кажется, на рубеже обоих правительств начались убийства рабочих лидеров. Поскольку самыми авторитетными рабочими лидерами были лидеры Народно-социалистической партии, которая была Коммунистической партией, начали убивать руководителей, обладавших большой силой, большим авторитетом, способностью мобилизовать рабочих, начали ликвидировать руководителей, что было частью политики, проводившейся в нашей стране.

Та война подтвердила еще раз, что без сахара нет страны. Быть может, в последний раз? Нет, еще оставалась важная глава истории - победа Революции, и поскольку нас хотели задушить, нам снижали сахарную квоту вплоть до полной ее отмены, а чтобы получить больше поддержки в ОАГ – этой мусорной яме! – и больше привлечь на свою сторону страны ОАГ, значительную часть нашей квоты в несколько миллионов Соединенные Штаты распределили между латиноамериканскими странами. Сладкое для всех, как сказал бы Грау Сан-Мартин.

Они распределили нашу квоту между латиноамериканскими странами - производителями сахара и даже предоставили льготы некоторым азиатским странам, Филиппинам и другим, распределив и там нашу сахарную квоту с ее преференциальными ценами, и оставили нашу страну с ее сахаром – главным источником занятости - и с мировыми ценами, которые всегда были ниже этой преференциальной цены. Тогда начинается еще один новый этап для сахарной промышленности, и можно сказать, самый лучший из всех: потому что, когда те уже перестали покупать сахар – это было постепенно, - Советский Союз предложил закупить один миллион тонн сахара, первая выгода, которую мы получили благодаря нашим отношениям с социалистическим лагерем, мы нашли рынок; пока те сокращали закупки, эти их производили, и когда нам полностью отменили квоту, Советский Союз закупил сахар по ценам мирового рынка.

В первые годы не было преференциальных цен. Потом ужесточается кампания, направленная против нас, блокада. С первых месяцев это были планы агрессии, диверсий, высадка на Плая-Хирон и так далее. Кажется, то было в 1961 году, не помню точно, в какой момент нам полностью отменили квоту, и мы нашли рынок в Советском Союзе. И далее, по мере того, как блокада становилась все суровее, они тоже установили преференциальную цену. В первые годы цена была порядка двух центов, и конечно, если бывали колебания, ведь цены часто колебались, они платили нам высокую цену мирового рынка. Цена повысилась до шести, восьми, девяти, и обычно всякий раз, как цена колебалась, Советский Союз сохранял прежнюю цену. Так что сахар начал играть или продолжал играть главную роль.

Ну, советские люди не были заядлыми курильщиками. Табак продавался в другие места. Мы продавали продукты и также частично сахар на мировом рынке в поисках конвертируемой валюты и в СССР, а затем и в другие социалистические страны в порядке товарообмена.

Советский Союз вел себя исключительно. Помню, когда здесь сахарные плантации поразила странная и молниеносная болезнь, которая значительно сократила наше сахарное производство, и мы не смогли выполнить план поставок, они поставили нам все товары, о которых существовала договоренность, даже когда мы смогли поставить им едва ли 50 % сахара, который должны были поставить.

Так шли годы. Отношения становились все теснее. Они покупали у нас никель, другие товары; плантации цитрусовых развивались главным образом с тем, чтобы поставлять их в Советский Союз. И вот произошло событие чрезвычайной важности. Когда мы заключали соглашение на пять лет, цены на продукты уже устанавливались независимо от того, что могло произойти из-за колебания цен. Мы следили - вследствие этого явления неравного обмена, господствующего в торговле между промышленно развитыми и отсталыми странами, - как менялась покупательная способность тонны сахара: в начале пятилетия она была такой-то, а в конце пятилетия составляла 80% от первоначальной. То есть наша валюта, которой был сахар, падала в цене или теряла покупательную способность, потому что цены на промышленные товары – а в этих соглашениях можно установить цену на сахар, на некоторые товары, но не на тысячи статей – росли. Мы ставили вопрос о том, что надо найти способ компенсировать это, и пришли к соглашению о так называемой скользящей цене, то есть если цены на основные товары, которые они нам экспортировали, повышались, цена на сахар также пропорционально повышалась.

Конечно, мы закупали сотни, тысячи статей всех видов, продукты питания, промышленные товары, тракторы, грузовики, все, что можно было там приобрести: телевизоры, стиральные машины, словом, кто знает это лучше народа, сколько всего мы импортировали. Думаю, был составлен основной ассортимент из определенного числа советских товаров, и в числе этих товаров была нефть, потому что они были нашими поставщиками нефти, и это происходило до взрыва цен на нефть.

В момент победы Революции цена составляла 14 долларов за тонну, а не за баррель – баррель стоил примерно два доллара.

В связи с конфликтами на Ближнем Востоке, в один такой момент принимаются ответные меры. Возникает организация, цены значительно повышаются, самая высокая цена, до которой дошли, была, помнится, 35 долларов за баррель – сейчас не помню точно, в каком году, это надо уточнить; она повышалась, повышалась, пока по той или иной причине не начала опускаться, медленно опускаться. Значительно выросло производство нефти. Промышленно развитые страны начали искать ей замену.

Франция, например, разработала программу атомных электростанций, так что 80% всей электроэнергии вырабатывается там на основе атомной энергии. Некоторые другие страны, такие как Италия, не строили атомных электростанций, там было большое сопротивление, и тогда ночью, когда у французов была лишняя электроэнергия, они покупали ее, кажется, по 4 цента за киловатт, они останавливали теплоэлектростанции и импортировали излишки французской электроэнергии в эти часы. Атомные электростанции в силу своих технических характеристик не могут останавливаться, не отключая реактор; теплоэлектростанции могут останавливаться по ночам в целях экономии нефти, когда она стоила очень дорого, и итальянцы импортировали дешевую электроэнергию французов.

Короче, у промышленно развитых стран был ряд преимуществ: первое, что все излишки денег, создававшиеся вследствие колоссальных цен, оседали в банках Европы и Соединенных Штатов. Там были деньги, чтобы покупать нужную им нефть, деньги циркулировали, но не по странам третьего мира, а по богатым странам. Однако промышленные страны стали искать моторы транспортных средств, с которыми можно было бы проходить вдвое больший километраж на литр или на галлон, или втрое больший. У советских не было этих забот, поскольку они производили вплоть до 600 миллион тонн нефти и 700 миллиардов кубометров газа, что равно 700 миллионам тонн; иными словами, СССР располагал эквивалентом 1 300 000 000 тонн нефти, не считая некоторых атомных электростанций и гидроэлектростанций, которые у них были, топливо было там в избытке, и мировой спрос не был таким высоким.

Иногда я думаю, что они не слишком беспокоились, потому что наверняка у них не было где хранить бензин, и чтобы не выливать его в море, они потребляли его в моторах, которые, как вы знаете, например мотор ЗИЛа, проходил 9 километров на один галлон, а также некоторые автобусы, особенно транспортные средства, работавшие на бензине, грузовики, которые мы преимущественно покупали, приспосабливаясь к поступавшим предложениям; дизельные двигатели были чуть экономичнее. Это важно, поскольку потом, когда нефть кончилась, мы остались именно с этими грузовиками. Так что подсчитывайте.

Промышленно развитые страны применяли свои технологии, использовали свои исследовательские центры и другие возможности и умножали, можно сказать, использование энергии, содержащейся в тонне нефти, и таким образом, указанными и другими способами компенсировали это повышение цен. Также в промышленности они экономили топливо, это всегда на первом месте, для производства цемента, для производства стали, для производства чего угодно; главным была экономия энергии, экономия топлива, и у них были средства, чтобы развивать эти технологии, плюс деньги, хранившиеся в их банках.

Страны третьего мира не имели ни денег, хранившихся в банках, ни возможностей развивать технологии, так что они влезли в огромные долги, поскольку, имея у себя на вкладах столько денег, полученных от нефти, банки давали их взаймы многим странам, в том числе латиноамериканским. В момент победы Кубинской революции, в первые годы, в 1959, 1960 году, думаю, внешний долг стран Латинской Америки достигал примерно 5 миллиардов долларов, практически не было внешнего долга; он вырастает немного, когда побеждает Революция и северные соседи начинают ссужать деньги и предоставлять льготы латиноамериканским странам, которых ранее никогда не давали.

Когда наступила «пляска нефтяных миллионов», они ссужали деньги, полученные от нефти, ничего не проверяя, и так было разбазарено и растрачено огромное количество денег. Но в латиноамериканских странах происходит и другое: поскольку их деньги, любая валюта, как бы она ни называлась, песо, реал, как угодно, все неустойчивы и в последнее время более, чем когда бы то ни было, когда туда поступают деньги, их обладатели боятся, что они девальвируются, и у кого есть эквивалент 100 000 долларов, тот превращает их в 50 000, в 20 000 или еще меньше, таким образом одолженные деньги имели тенденцию возвращаться назад, туда, откуда они пришли, или в виде оплаты импорта, или в виде утечки капиталов. Смотрите, как действует экономика или как она действовала, потому что это долго не продлится.

Нефтяные деньги, хранившиеся в их банках, эти одолженные деньги шли на юг, а с юга снова в их банки. Что остается от каждого из этих оборотов, так это нищета, все больше бедности и больше неравенства между бедными и богатыми странами. Таким образом, это полушарие, у которого не было долгов, сегодня должно около 900 миллиардов долларов, и происходят катастрофы, как те, что мы только что видели в Аргентине и Уругвае, которые угрожают кто знает скольким еще странам посреди этого экономического кризиса, ведь они должны направлять значительную часть экспорта на уплату этого гигантского долга, который они уже раз выплатили и выплачивают еще раз, и поскольку он с каждым днем растет, любой может спросить: какое будущее ждет эти страны? Не надо быть большим знатоком истории и экономических фактов, ничего такого, чтобы понять, что их ждут одни кризисы за другими, пока кризисы в этом полушарии не станут всеобщими и непоправимыми.

Чего никогда не видывали, так это чтобы в такой стране как Аргентина, где на душу населения приходится две головы скота, где производится 60 миллионов тонн зерна, которая обеспечивает себя нефтью и остальным, топливом, где имеется определенный уровень промышленного развития, половина населения голодала. Это результат капитализма, ставшего капитализмом неолиберальным, и также неолиберальная глобализация создает подобные ситуации.

Надо спросить у теоретиков с Севера, отовсюду, у профессоров, как они решат эту проблему? Потому что когда наступает облегчение, они завязают еще глубже. И кризисы таким путем будут повторяться все чаще. Предположим, им удастся выйти из нынешнего, но сколько это продлится? Слишком многое произошло в это последнее десятилетие, чтобы думать, что сразу же может наступить период роста; когда думаешь об этом, с каждым периодом роста все глубже становится пропасть, система на уровне самих капиталистических стран и на мировом уровне.

Мы – наша страна – сейчас окружены этим кризисом, невозможно, чтобы он так или иначе не затрагивал нас; но если сравнивать нынешнее положение нашей страны, видишь, как создаются новые школы, как сокращается число учеников на класс, с 37 в столице едва ли два года назад до 20 или менее, потому что сейчас меньше 20; масса новых программ срочной подготовки учителей, срочной подготовки преподавателей неполной средней школы, социальных работников, школы всех типов, дающие молодому человеку возможность получить высшее образование, возможности практически неограниченные; и в то же время безработица не растет, а сокращается, в этом году она будет порядка трех с половиной или меньше.

Создается источник всяческих рабочих мест для молодежи; у многих молодых людей не было перспективы, их родители беспокоились за их судьбу, ведь у семей есть два желания или одно большое желание и одна большая забота: главное желание, чтобы их дети имели возможность учиться в университете, а главная забота – что их дети, не учась или не работая, могут сбиться с пути, пойти по преступной дорожке, и их могут осудить и посадить в тюрьму.

Все эти планы, которые охватывают десятки тысяч юношей и девушек, означают занятость в относительно раннем возрасте, знания, достоинство, самоуважение и возможность расширять свои перспективы, повышать свою будущую самооценку и получить общественное признание. Мы видели это.

Школа, построенная за шесть месяцев для 2 000 социальных работников в Сантьяго-де-Куба, в которой уже состоялся первый выпуск и готовится второй; школа в Ольгине также на 2 000 человек, и здесь школа на 2 000 учащихся, в этом случае готовящая медицинских сестер, поскольку в Гаване начал ощущаться дефицит медицинских сестер; выполняются десятки социальных программ в разгар битвы идей и порожденных битвой идей, потому что битва идей укрепила Революцию и стала для нее исключительным этапом.

Видя то, что происходит повсюду, и работая повсюду, мы обнаруживали все новые и новые возможности, чтобы удовлетворять новые и новые потребности или, скорее, старые потребности, некоторые из которых даже были неизвестны.

Я говорил бы слишком долго, если бы стал рассказывать вам о социальных программах и об их значении.

Я видел, как удивлялись многие приезжие, которым забили голову клеветой и ложью, касающейся Кубы, когда они понимали, что кое в чем мы уже опережаем все остальные страны, включая развитые; и мы идем вперед, это прорыв, они нас не догонят.

В образовании они нас не догонят и в здравоохранении тоже, в великолепном медицинском обслуживании, не том, какое у нас сейчас, когда страна страдает от последствий особого периода и также от ошибок и от субъективных факторов в подходе к иным проблемам, но у нас будет замечательная медицина.

Революционизируется культура, в стране происходит культурный взрыв, и возникает мысль, которая могла показаться мечтой - стать самой культурной страной мира в широком смысле слова, – как мы говорили несколько дней назад, выступая перед артистами в театре «Гарсиа Лорка»; страной, обладающей общей культурой для всех, которая включает не только профессиональные знания, но и знания, связанные с науками, литературой и гуманитарными дисциплинами. Вскоре – а кое в чем уже – мы будем, и с большим отрывом, самой культурной страной мира.

Сегодня у нас есть человеческий капитал, что основное, больший, чем у любой другой развитой страны. Они не собрали бы 500 или 1 000 человек, чтобы послать в страны Центральной Америки, не собрали бы 1 000 врачей. Европа и Соединенные Штаты вместе не собрали бы, сколько бы им ни платили, почти 3 000 врачей и работников здравоохранения, которые собрала Куба и которые работают в 21 развивающейся стране; у них не может быть такого института как Латиноамериканский медицинский институт, с 6 000 студентов, огромное большинство которых происходит из бедных районов Латинской Америки, и еще 1 000 из карибских стран и из других мест.

Так что наша страна сегодня, посреди этого кризиса, не должна была закрыть ни одной школы, не должна была пожертвовать ни одним из начинаний, ни одной из программ, которые она выполняет, когда мы видим, что вокруг нас повсюду происходит катастрофа.

Я говорю вам с оптимизмом; но вы не можете и вообразить себе возможности, имеющиеся в нашей стране, если она будет делать все так, как должно. Я никогда не видел стольких возможностей, которые разобьют в пух и прах всю клевету и кампании против Кубы, которые укрепят нашу страну во всех сферах, и настанет момент, когда этот огромный человеческий капитал превратится в экономическое богатство. Я не буду останавливаться и объяснять, почему, но мы хорошо знаем, почему.

Я говорил вам о панораме, которую мы видим, и о контрасте с нашей; и когда я говорю здесь, на этом акте, о том, что мы должны сделать, это тесно связано с этими идеями, то, что мы должны сделать, предельно ясно.

Я могу привести вам один факт: каким был план в этой ситуации страшного кризиса. Прежде всего, надо помнить одну вещь: происходит крах социалистического лагеря, происходит крах СССР, и наш сахар, цена на который в определенный момент достигла 40 центов – конечно, в рублевом эквиваленте, рубль и доллар, - 40 центов, большая его часть, которую мы экспортировали в Советский Союз, в СССР он достиг этой цены, в других социалистических странах, конечно, цена была меньше. У советских был важный ресурс, и мы платили преимущественно за нефть; остальные социалистические страны, в меру своих возможностей, тоже предоставили преференциальные цены, 15 центов – это была прекрасная цена, - и часть мы продавали на мировом рынке. Когда СССР превратился в крупного потребителя импортного сахара, все это также повлияло на цены и повлияло на рынки.

В определенный момент цена несколько упала, потому что цена на нефть начала снижаться, хотя мы упорно отстаивали достигнутые цены, аргументируя тем принципом, что социализм означает, в первую очередь, стремление к развитию менее развитых стран внутри социалистического сообщества.

Этот принцип применяли даже капиталисты в Европе, в Европейском сообществе. В числе его членов были такие страны как Португалия, Испания и другие, где валовой продукт на душу населения мог составлять половину того, какой был в других странах, и они объединились, создали фонды, чтобы помочь этим менее развитым европейским странам, чтобы постепенно сравнять их с намерением создать Европейское сообщество, которое стало реальностью и сегодня выпускает единую валюту, могущую состязаться с долларом. Раньше доллар был всем и единственным, теперь существует евро; увидим, как будет идти этот процесс, консолидируется ли он, станет ли евро реальным, сильным конкурентом доллара. Тогда деньги, которые утекают из стран, будут превращаться не только в доллар; конечно, утечка будет продолжаться, у них нет способа предотвратить это, не только в силу коррупции, но и потому, что система разлагает и обязывает их, и потому, что Международный валютный фонд обязывает их к этому - платить долги, закрывать школы, закрывать больницы и подвергать страны непрерывному шантажу, чтобы дать им заем. Это реальность, которую никто не может отрицать.

Один авторитетный лауреат Нобелевской премии только что написал книгу, где рассказывает о совершенно невероятных вещах, говоря о господствующем экономическом порядке, а он был одним из руководителей Всемирного банка; это пишет не противник, не марксист, это американский экономист, лауреат Нобелевской премии. Стоило бы продолжить разговор о том, что он говорит, это невероятно, он не предлагает новую теорию относительно того, что надо делать, он говорит о чудовищных вещах, которые делались и делаются и которые ведут в пропасть.

Надо бы спросить, ведь это самое логичное и почти единственное, что можно спросить: может ли такая система освободиться от подобных методов? Она перестала бы существовать, она должна применять эти методы, и применяя их, она также должна перестать существовать. Таковы законы. Формы? Они будут очень разными; они еще должны появиться, есть арсенал формул. В Аргентине правительство сменилось дважды или трижды; в Индонезии, как вы знаете, произошел экономический кризис, то был жандарм, там была мощная армия, поддерживаемая Западом, и состояние главы этого правительства достигало 40 миллиардов долларов.

Народ научится и в некоторых местах примет свои меры, сыграют роль субъективные факторы. Посмотрите, например, сколько голосов набрал Лула; теперь доходят известия из Эквадора, где также руководитель, считающийся радикальным, из военных, которого обвиняют в том, что он очень симпатизирует Чавесу, вышел на первое место на первичных выборах. Представляю себе, что сейчас все объединятся, чтобы попытаться его заблокировать, но таких явлений раньше не видели.

Посмотрим, что происходит в самом Уругвае, там идут к власти тем или иным путем, аргентинским или бразильским. Не думайте, что это означает революцию, это означает приход к власти народных и прогрессивных сил, и они встретятся со столь связанными по рукам и ногам экономиками, столь зависимыми от всех этих выдуманных формул, что им будет совсем непросто, нельзя ожидать революций или немедленных радикальных изменений; нет, нет, начнется борьба народов, народы будут становиться все более сознательными, приобретать все больше знаний.

В этой борьбе за изменение экономического порядка будет участвовать также много граждан из развитых стран, много американских граждан, которые организуются через Интернет. Американские, канадские граждане и граждане из других развитых стран, при поддержке латиноамериканских представителей интеллигенции и борцов, организовали большие битвы в Сиэтле, в Квебеке, в других американских и европейских городах; когда проходят встречи Международного валютного фонда и Всемирного банка, они встречают исключительное и все растущее сопротивление, это сопротивление росло еще до кризисов, людей беспокоили природные катастрофы, разрушение окружающей среды, люди начинали понимать, какие бедность и голод царят в мире, в мире, который насчитывает сегодня 6 300 000 000 жителей и где существуют всевозможные, очень серьезные проблемы.

Что будет делать этот мир? Нельзя начать сбрасывать на него атомные бомбы. Этот мир оказывает давление на граждан, вынуждая их эмигрировать в экономически развитые страны, почти что захватывать их ценой жизни. Подсчитано, что только на мексиканской границе ежегодно погибает, пытаясь эмигрировать, около 500 человек. Давление, ведущее к миграции, будет расти, потому что нет иной альтернативы, чем развитие стран третьего мира, но ничто из того, что делается, не способствует этому, наоборот, их делают все более бедными, принимаются меры, чтобы выжимать из них соки и эксплуатировать их все больше.

Миллионы людей сознают это в самих экономически развитых странах, их сознание складывалось под влиянием масштабов и серьезности проблем и опасностей, угрожающих миру.

Я объяснил это, чтобы можно было видеть еще яснее, что порождает этот порядок и как наша страна, с ее политической системой, этот объединенный народ, который голосовал сегодня, спокойно идет в будущее. Можно наблюдать, например, такое явление: много раз наши избирательные списки оказывались неполными, те, кто был за границей, не были зарегистрированы; так вот, число зарегистрированных людей по сравнению с прошлыми выборами, два года назад, выросло на 300 000 избирателей, это поразительный рост!

Мне рассказывал Саэс, что проголосовало более 98% зарегистрированных граждан, а известно, что шел дождь. В самой Гаване вчера прошел один из самых сильных ливней, какие я видел; в отличие от провинций, в Гаване в полдень может проголосовать 80%, многие люди голосуют во второй половине дня; вчера, конечно, дождь еще больше сказался на этом. По имеющимся у меня данным, кажется, что несмотря на это число проголосовавших было к концу 95,6%. Из зарегистрированных граждан не проголосовало 4,4%, но участие, энтузиазм был очень большим.

Мне сказали, что в Артемисе проголосовало девяносто девять с чем-то процентов зарегистрированных избирателей. Это невероятно (Аплодисменты). Это единство нашего народа, его общее воспитание и его политическая культура, его справедливая социальная система или система, старающаяся быть справедливой, она старается и всегда будет стараться быть все более справедливой.

Мы очень хорошо знаем, какое неравенство принес особый период, в числе других вещей; но ничего из этого не мешает нам осуществлять социальные программы, итог которым можно подвести одной фразой, скажем так: ребенок из любой кубинской семьи получает лучшее образование, чем дети американских миллионеров и мультимиллионеров.

Наше образование, а оно сейчас реформируется и совершенствуется, потому что в нем еще много пробелов, с пробелами и всем этим - а их довольно много, мы сознаем это, и знаем также, как будем решать эти проблемы, - в начальной школе уже сейчас создаются все условия, чтобы добиться оптимального качества. Уже только 2,6% учеников начальной школы занимаются в классах, где больше 20 детей. Это должно быть решено, к будущему учебному году эта цифра должна быть сведена к нулю; и в Городе Гавана, где было больше всего учеников на класс, почти 40 учеников, а в сотнях классов по 40-50 учеников, теперь есть учитель на класс не более чем с 20 учениками. Посмотрите, какой колоссальный скачок! О нем мечтали промышленно развитые страны, и ни одна из них не добилась и не добьется этого, потому что они не найдут внутри своей системы человеческий капитал. У них нет возможности создать стимулы, которыми мы побудили тысячи и тысячи юношей и девушек в срочном порядке стать учителями и преподавателями. Теперь мы занимаемся неполной средней школой, и так будем двигаться все выше.

Это нечто, чего, можно сказать, смогла добиться только одна страна мира, причем страна третьего мира, живущая в условиях блокады в течение более 40 лет, в атмосфере нападений, угроз, диверсий, терроризма до совсем недавнего времени.

Я упомянул здесь, например, о врачах. Вновь настаиваю на том, что наше положение иное.

Говоря о мерах, касающихся сахара, надо было обратиться к истории, чтобы объяснить то, чего мы добились, самый исключительный расцвет богатства, принесенного сахарной промышленностью. Когда наступил крах, посмотрите на некоторые цифры: еще в 1992 году цена сахара на мировом рынке составляла 9,04 цента, и в тот год было произведено 7 миллионов тонн. Распадается, исчезает Советский Союз; уже ранее цены снизились до 500 рублей, а потом была сведена к нулю преференциальная цена. Когда они покупали какие-либо количества, то покупали по 9 центов. Надо было искать рынки и искать все. Естественно, поставки были уже сокращены, в 1992 году уже не поступила масса товаров, но при этой цене сахарное производство было еще рентабельным, хотя доходы были бесконечно меньше, но оно было еще рентабельным.

Какой была цена нефти в 1992 году? 15,99. Если цена нефти 15,99, а цена сахара примерно по 9 –10, его производство еще рентабельно.

С одного года до другого производство резко упало до 4 миллионов. Прикладываются усилия, чтобы вновь его повысить, это было очень трудно. Без топлива, без удобрений, при большой нехватке расходных материалов было очень трудно повысить эту цифру. Наоборот, производство еще снизилось, в один момент оно упало до 3 миллионов, однако, мы продолжали делать усилия.

В 1993 году сахарное производство уже упало с 7 до 4. Цена нефти была 14,25; цена сахара на мировом рынке – 10,24, она повысилась более чем на пункт.

Наступает 1994 год. Цена нефти – 13,19; цена сахара – в среднем 12,04.

В 1995 году цена нефти составила 14,62, она немного повысилась, а цена сахара – 12, 04.

В 1996 году цена нефти повысилась до 22 долларов за баррель; цена сахара снижается до 11,41.

В 1997 году цена нефти немного снизилась, до 20,61; цена сахара – 11,36.

В 1998 году цена нефти снова снизилась - до 14,19; цена сахара низкая – 8,77. Иными словами, начиная с этого года цена сахара все время была ниже цены нефти, которая в том году поднялась до 19,32.

В 1999 году сахар снизился до 6,14, когда цена нефти была еще 19. В 2000 году цена нефти – 30,35; цена сахара – 8,14.

Начиная с этого момента, за исключением 2002 года, когда нефть понизилась до 19,32, цена нефти сохранялась между 20 и 30 долларами. Например, в 2001 году: цена сахара - 8,36, цена нефти –25,85.

В 2002 году, в последнюю сафру, средняя цена сахара была 7,43. Это уже создавало невыносимую ситуацию: цена нефти шла вверх, цена сахара – вниз.

Здесь надо принимать во внимание одно обстоятельство: в 1959-1960 годах, после победы Революции, за 1 тонну сахара по ценам мирового рынка можно было купить 8 тонн нефти.

Сегодня, при нынешних ценах, которые держатся в районе 30, требуется 2 тонны сахара, чтобы купить 1 тонну нефти.

Но, кроме того, тогда сахарное производство почти не потребляло нефти. Развитие Революции привело к механизации сафры; полностью исчезли те, кто жил рубкой сахарного тростника; до того как появились машины, чтобы механизировать уборку, приходилось мобилизовать тысячи рубщиков в городах.

Ведь до Революции почти все делалось вручную. За исключением некоторых усадеб, где имелся какой-нибудь трактор или грузовик, весь тростник, сто процентов, рубили вручную; человек не тратил нефти на рубку. Погрузка уже чистого тростника – вручную; его не надо было перевозить в любой из сотен заготовительных центров, имеющихся в стране, где очищают от соломы тростник, срубленный машинами, потребляя электричество. То есть рубка, погрузка, транспортировка и обработка тростника и большая часть выращивания проводилась вручную и на волах; помногу мотыжили в июле и августе, и для всех этих работ люди были в избытке. Они слезно просили, чтобы им дали то, что назывался подряд на прополку энного количества гектаров тростника, умоляли дать им работу в мертвый сезон, чтобы пропалывать тростник вручную.

Потом появились машины. Машины и грузовики утрамбовывали почву, ее приходилось углублять; химические продукты для уничтожения сорняков, которые стоят дорого; удобрения, чтобы земли сохраняли свою продуктивную способность.

Сегодня производство тонны сахара при этих ценах на нефть повышает, по крайней мере, на 40% себестоимость тонны сахара в конвертируемой валюте. И вот так, каким был план? По первоначальному плану предполагалось произвести в этом 2002 году 4 миллиона; но сначала прошел мощный циклон, который покончил с тростником, повалил его. В важных провинциях - Гаване, Матансасе, Вилья-Кларе, Сьенфуэгосе, Санкти-Спиритусе – в большей или меньшей степени ветры скоростью более 200 километров в час смяли, сломали тростник.

Ко всем этим проблемам, о которых я упоминал, исторического и экономического характера, добавляется то, что мы живем на острове, где бывают сильные засухи, а иногда огромные наводнения – в последние десятилетия ясно заметны изменения климата в нашей стране – и циклоны.

Это просто невероятно – видеть, как в этом году прошло два циклона, по одному и тому же пути, с промежутком в 10 дней, они покончили с цитрусовыми на острове Хувентуд, с цитрусовыми в Пинар-дель-Рио, плоды попадали, все поломало, едва можно было собрать плоды даже лопатами в грузовики, чтобы отвезти на фабрики, но при этом мы получим 10% их стоимости.

Когда прошел первый циклон, грейпфруты продавали по 1 000 долларов за тонну. Только из-за цитрусовых, сброшенных им, у страны было отнято 15-20 миллионов долларов, потому что эти грейпфруты созревают рано, когда никто не может поставить их на рынок на это число.

За 10 дней прошло два циклона. Вы видели, как мобилизовали людей, чтобы отправить их в Пинар-дель-Рио, потому что теперь надо спасать урожай табака. Это сказалось на резервах страны, на резервах продуктов и всего, и значительно; но мы сказали в Пинар-дель-Рио: «Чтобы не опускать ниже такой-то цифры, такого-то количества материалов, и затем восстановить; никоим образом не ниже, может прийти еще один циклон». Это мы сказали в Пинар-дель-Рио после первого циклона, и через 10 дней мы снова были в Пинар-дель-Рио. Прошел второй циклон, и после второго циклона мы снова сказали: «Не снижать эти минимальные резервы», хотя бы это было для оказания первой помощи, доставить часть материалов для крыш или продукты питания. Существуют резервы продовольствия на эти случаи. И нам угрожал четвертый циклон.

В трудных ситуациях наш образ действий всегда один и тот же, мы принимаем это как неизбежное и принимаемся думать, что делать дальше. Мы думали, что у нас будет четвертый циклон менее чем за год, и когда вот-вот должна была закончиться - потому что через несколько дней она закончится - программа восстановления всех жилищ, ремонта, восстановления и строительства 160 000 жилищ - подарок циклона Мишель, - нам приходилось начинать ремонт жилищ, пострадавших от этого циклона; иными словами, наши климатические условия всегда являются элементом риска в рамках наших планов производства сахарного тростника и сахара, и когда проходит циклон, большие количества этого тростника надо рубить вручную. Я говорю об объективных факторах.

Далее, когда цена на нефть повышается, это создает ряд ситуаций. Каким был, например, производственный план? Четыре миллиона тонн сахара. План расходных материалов – 412 миллионов. Доходы за 2,9 тонны, после отделения сахара для потребления, - 433 миллиона. Таким образом, в этих обстоятельствах работа 450 000 непосредственных работников, 2 миллиона гектаров и весь капитал, вложенный в промышленность и машины, комбайны и грузовики, давали стране около 30 миллионов долларов. При уровне культуры и знаний, существующем в нашей стране, понятно, что это можно считать драматичным.

Говоря о ценах на сахар, я должен сказать, как они эволюционировали в этом самом году: в январе – 7,43; средняя цена нефти до сих пор была 26,95, но она продолжает расти, и угроза войны на Ближнем Востоке – теперь они будут воевать в Ираке – может значительно повысить эти цены. Никто не знает, никто не в состоянии сказать, что произойдет в случае войны в Ираке, цена может достичь 40 долларов. Были разработаны планы на экстренный случай, связанные с резким повышением цены, выше 30, в основном они заключаются в том, чтобы гарантировать основные услуги, питание, электричество, ряд вещей и сказать: закрепимся на этих рубежах и подождем два, три, четыре месяца; потому что складывается чрезвычайно сложная ситуация, уже не для сахара, а для всех остальных услуг экономики.

Нельзя забывать, что террористический акт в Нью-Йорке нанес серьезный удар по туризму, темпы роста которого и так уже несколько замедлились, поскольку цена на нефть повысила стоимость путешествий, а большая часть туристов, посещающих Кубу, приезжает за 8 000, за 9 000 километров, огромное большинство приезжает из Европы и Канады; повышение цены на нефть повышает цену билетов, сказывается на ней. Но вместе с этим уже имел место экономический кризис, это было очевидно с 2001 года, международный кризис, это также сказывается на туристических поездках.

Так что все эти трудные годы рост туризма составлял почти 20% в год, и вдруг он сокращается на 15%, был нанесен сильный удар также и по другим видам экспорта, по тому же экспорту табака.

Я уже говорил вам, как двигалась в этом году цена на сахар: январь – 7,43, февраль – 6,25, март – 6,06, апрель – 5,75; так вот, в апреле стало необходимым срочно принимать решение, подготовленный на этот год план посадок на 20 000 кабальерий было абсолютно невозможно выполнить, это было бы разорением, стало совершенно ясно.

Если вы проанализируете наличие сахара на рынке, те соглашения по защите цен на этот продукт исчезли с неолиберализмом и неолиберальной глобализацией; с ними произошло то же, что с соглашениями о кофе, и например, центральноамериканские страны, во многом зависящие от кофе, находятся в катастрофическом положении. То есть основные экспортные продукты этих стран испытывают серьезные проблемы.

В апреле срочно принимается решение, нельзя было больше терять ни недели, не было перспектив, наоборот, оценочные цены на будущий год намечались очень низкие. Представьте себе, что если бы мы засеяли 20 000 кабальерий… Было уже подготовлено и частично засеяно 8 000, правильно, но в тот момент нельзя было засевать ни гектара больше. Там мы начали экономить, потому что при оценочных расходах, составлявших 412 миллионов – скажем, те, которые надо было сделать в 2002 году, - начинают приниматься радикальные меры по сокращению топлива.

Не забывайте также, что в апреле происходит попытка фашистского государственного переворота в Венесуэле, которая прервала поставки, и они не поступали в течения ряда месяцев. Это также сказалось, надо было тратить еще больше денег на приобретение нефти; в подобных ситуациях надо вкладывать имеющиеся средства для решения жизненно важных проблем. Тогда принимается решение о реорганизации сахарной промышленности.

Что означает в экономическом смысле – это очень важно – то, что мы делаем? Имея продукт, у которого нет больших перспектив, где также хозяевами рынка являются спекулянты, мы не можем быть уверены в какой бы то ни было цене.

К избытку продукции надо добавить: Индия имеет 10 миллионов тонн резерва, они подняли производство до более 10, до более 15, следовало бы уточнить некоторые данные; кое-кто говорил мне, что в Бразилии производство достигает 20 миллионов тонн. Сахарный тростник, который там посеяли в определенный момент, чтобы производить спирт, потому что нефть была очень дорога – в момент, когда она достигла 35 долларов за баррель, как я говорил, они засеяли большие участки сахарным тростником, чтобы производить спирт вместе бензина, бензин стоил 500 долларов, - потом, когда в один момент цены на нефть начали снижаться, они превратили этот тростник в сахар.

Мексика также увеличила производство сахарного тростника; Соединенные Штаты должны были приобрести часть и не приобрели. То есть, многие страны увеличили производство, теперь они находятся в очень трудном положении.

Но не только в этом заключается, если можно так сказать, главный враг цен. Пищевая промышленность разработала производство фруктозы на основе кукурузы, это натуральный продукт, обладающий большей подслащивающей способностью, чем сахар. Помню времена, когда были такие таблетки, их давали, чтобы не потреблять сахар, и говорили, что они действительно влияли на здоровье; в данном случае этого сказать нельзя, фруктоза извлекается из натурального продукта – кукурузы. С другой стороны, используют ее белки и другие продукты. Фруктоза обладает намного большей подслащивающей способностью, и производить ее вдвое дешевле, чем тонну свекловичного сахара или сахара другого происхождения.

Если мы видели, как цена снижалась, как была тенденция на снижение, все время на снижение, теперь из-за международного кризиса бедные страны также вынуждены покупать меньше сахара, у него не видно перспектив, нет никакого логичного основания думать, что цена повысится и станет хотя бы 12.

По логике не оставалось ничего другого, как это: реорганизовать отрасль. Что это значит? Просто отобрать лучшие сахарные заводы, с лучшими землями, которые производят или могут производить сахар по себестоимости даже ниже четырех центов. Из 155 сахарных заводов был отобран 71, который, по всем подсчетам, может выполнить эту задачу, усилия, которые там прилагаются, работа, о которой говорил здесь Улисес, по составу корневища и так далее, чтобы снизить эту себестоимость ниже четырех; если она станет четыре с половиной, по крайней мере, вы не теряете денег из других поступлений, получаемых страной. Страна экспортирует табак, страна экспортирует никель, страна получает доходы от туризма, страна получает доходы от услуг, в стране есть источник поступлений, которыми она может поддерживать себя; но когда достигаешь такой точки, как эта, невозможно планировать посадки на 20 000 кабальерий, невозможно производить сахар так, как мы производили его до сих пор.

Ну хорошо. Но реорганизация не означает травмы - оставить 71 сахарный завод из 155, нет, 71 хорошо отобранный сахарный завод. Сюда входит, например, «Линкольн», 71 сахарный завод и 14 заводов по производству мелассы, чтобы производить обогащенную мелассу, всего 85; 70 перестают быть производителями сахара. Это большая травма? Нет, потому что в последние пять лет было остановлено около 45 сахарных заводов, почти все эти, за исключением двух или трех, бездействовали в течение пяти лет. В последние пять лет в среднем 45, а в последнюю сафру 50, когда мы думали достичь производства в 4 миллиона. В действительности, останавливается окончательно на 20 сахарных заводов больше, чем их стояло в последнюю сафру. Это может показаться ужасной травмой; нет, это только кажется, поскольку у нас в среднем стояло 45 заводов, а в последнюю сафру 50, фактически останавливают на 20 сахарных заводов больше, чем было.

Согласно подсчетам, в силу которых производится реорганизация, это означает экономию 200 миллионов долларов, за счет реорганизации и производственного плана, и поступления примерно 100 миллионов долларов.

Некоторые страны третьего мира субсидируют производство сахара; Бразилия, например, субсидирует сахарное производство многими миллионами долларов, потому что если закроется энное число сахарных заводов, возникнет очень серьезная социальная проблема, ведь сотни тысяч человек останутся без работы. Это невозможно, и это одна из причин самых больших тревог среди производителей сахарного тростника.

Насколько мне известно, в Мексике сахарные заводы были приватизированы, когда возникли иллюзии, теперь государство занимается ими. Роль государства при капитализме заключается в том, что всякий раз, как какой-нибудь завод разоряется, оно берет на себя все издержки и все затраты. В любой из этих стран закрыть сахарный завод – это трагедия.

В нашей стране не составило трагедии держать 50 сахарных заводов бездействующими в 2002 году. Ни один рабочий не остался без защиты, без поступлений, у него было все. Наше социалистическое государство может остановить 45 сахарных заводов, и никто не узнает; наоборот, многое стало лучше на сахарных заводах, строились жилища, улучшалось питание работников, проводились даже культурные мероприятия, организовывали, создавали структуру производства сахарного тростника в условиях, которые благоприятствуют этому делу.

Теперь единственное, что принято решение окончательно остановить сахарные заводы, приносящие большие убытки, и это вовсе не создает проблем, мы знаем, какое большое понимание нашла эта мера у рабочих-сахарников, промышленных и сельскохозяйственных, с которыми встречались после того, как все было хорошо организовано, и так скоро, как это стало возможным. Помните, что это решение было принято в апреле.

Я объяснил публично, почему это необходимо сделать, но все знали, что будет проводиться реорганизация. Тогда действительно было беспокойство, вопросы, эти проблемы уже практически решены.

Ни один работник совершенно ни в чем не пострадал, наоборот, они во многом выигрывают.

Пока что страна экономит 300 миллионов долларов, это словно внести в экономику 300 миллионов долларов. Перестают тратить 200, и поступает около 100; если цена конъюнктурно несколько повысится, доходы будут чуть больше.

Эти остающиеся сахарные заводы имеют мощности для производства до 4 миллион тонн; даже те, которые производят мелассу, если будет сочтено необходимым в силу взлета цен, могут производить сахар. Мы знаем, сколько производится с каждого гектара, если поливать, если использовать удобрения и иметь достаточно компьютеров, или все мы вполне способны производить вычисления, чтобы знать, что мы ставим себя в положение, не приносящее никакого вреда, наоборот, можно использовать любое преимущество.

Я говорил вам, что это складывалось исторически. Ну хорошо, сначала я хотел кое-что сказать. Реорганизация не означает исчезновения ни министерства, ничего такого, ни сотен тысяч великолепных рабочих, так хорошо организованных и обладающих такой сознательностью, приобретенной на протяжении истории, особенно благодаря дореволюционным и революционным битвам нашей страны. Очень справедливо, если мы постараемся, чтобы эта сила производила для страны, для экономики намного больше.

Сахарная промышленность не исчезает, ничего подобного, наоборот, она будет производить новые статьи. Я могу назвать вам, например, некоторые из важных видов производств: в их числе сахар, 600 000 или 700 000, которые мы потребляем, на которых мы можем сэкономить несколько более 40 миллионов. Учтите, это поступления, которые будут получены путем производства сахара себестоимостью менее 4 центов, и мы будем продолжать бороться, чтобы снизить ее еще больше; сахар, который потребляем мы, который не экспортируется, мы экономим на нем более 40 миллионов долларов. Наш сахар, который мы покупаем, обойдется стране на 40 миллионов долларов меньше по затратам. Видите, какие преимущества.

Сахарная промышленность будет производить энергию. Она значительно улучшила производство электроэнергии на основе багассы, которой она располагает. Конечная меласса – помимо 14 заводов по производству мелассы, 71 будет производить свой соответствующий процент мелассы. Обогащенная меласса, это другой продукт, это не конечная меласса, а обогащенная меласса, которая будет производиться на этих 14 мелассовых заводах. Жидкий сахар, который широко используется в пищевой промышленности; дрожжи, это вид белков для различных целей; органический сахар, ведь мир, запуганный пестицидами и всем таким, требует все больше органических продуктов, которые не получают ни пестицидов, ни удобрений, ни гербицидов, а удобряются органическими удобрениями; воск из сахарного тростника для производства высокомолекулярных спиртов, словом, для производства ППГ – продукта, пользующегося все большей популярностью в стране и за рубежом; сорбитол – еще один продукт, используемый в промышленности для различных целей; фурфурол, жирные кислоты, кондитерские изделия и другие традиционные и новые продукты. Постоянно идет поиск новых продуктов. Например, есть спирт, который называют рафинированным, это спирт высокоочищенный, стоящий очень дорого; но рынок до сих пор был ограничен. По мере того, как будут расти рынки на некоторые из этих продуктов, вы сможете решить, что такой-то мелассовый завод будет заниматься производством такого-то вида спиртов, или такой-то сахарный завод, что экономически, после точных подсчетов, принесет больше выгоды для страны.

Еще одно: Министерство сахарной промышленности будет производить на незанятых площадях овощи, корнеплоды, молоко, мясо, фрукты и другие продукты питания; кроме того, разводить леса, чтобы производить древесину и древесную массу, это может стать одним из самых многообещающих производств, в силу высочайших цен, существующих в мире на древесину и древесную массу из-за растущей нехватки лесов.

Изучаются проекты, проекты, которые в некоторых случаях могут измениться, может возникнуть продукт, обладающий большей рентабельностью.

Они также производят органические удобрения; возможности субстратной культуры значительны, когда-нибудь выращенные таким образом культуры можно будет экспортировать, они могут оказаться высоко рентабельными.

Факт тот, что можно будет располагать миллионом гектаров, чуть больше миллиона гектаров, многие из них не обработаны из-за сложностей рынка и сохранены для выращивания сахарного тростника.

Высвобождаемые силы в целом численно не очень велики. Эти закрывающиеся 20 сахарных заводов, добавляемые к тем, которые были остановлены, дадут избыточную рабочую силу в 58 000 – 60 000 человек. Большая их часть работала, когда завод бездействовал, они выполняли одну, другую задачу, помогали. Так что потенциальная база тех, кто будет работать путем обучения на курсах, не превосходит 60 000, такова реальность.

К счастью, вместе с необходимостью реорганизации, поисков выхода для этих рабочих, возник план повышения образовательного уровня для всех работников сахарной промышленности, которые хотят заняться этим, и на данный момент сколько тех, кто выбирает учебу в качестве работы? Думаю, их более или менее 33 200 человек, сколько их, Улисес? Записалось тридцать три тысячи сто семьдесят человек. А знаете, сколько всего записано на курс, который начинается в этот исторический день? Восемьдесят четыре тысячи двести семьдесят один человек, это верно? Посмотрим, пятьдесят одна тысяча с лишним – это рабочие, которые продолжают работать, они будут заниматься на курсах повышения образовательного уровня и продолжат работать. Так что эта программа, которая была задумана для избыточной рабочей силы, теперь распространяется на всех тех, кто продолжает работать, иначе они оказались бы в невыгодном положении, и из них 51 000 записалась на курсы повышения образовательного уровня. Значит, речь идет не только о курсах для тех, кто остался без работы, но и для большего числа; никто не знает, сколько их станет в целом, эта цифра наверняка может достичь 100 000 человек.

Помню, в школах комплексного воспитания молодежи закончило курс 86 000 человек; сейчас в них записано 116 000 молодых людей в возрасте от 17 до 30 лет, которым предоставлены все возможности для учебы. Более 30 000 окончило полную среднюю школу и сможет скоро начать высшее образование. Те, кто захочет, могут найти работу или продолжать учиться. Любой из этих рабочих, занимающихся на курсах повышения образовательного уровня, может учиться тому, что захочет, практически тому, что захочет. Сохраняется рабочая сила, ее подготавливают, и в любой момент, когда понадобится, новые промышленные предприятия, которые откроются там или в другом месте, смогут располагать людьми, которые были механиками и получили среднетехническое образование, или были техниками и стали инженерами, или являются инженерами и учатся дальше, становятся магистрами или докторами технических наук. Только посмотрите.

Ну хорошо, вы знаете, что средний уровень знаний в нашей стране уже выше девяти классов, и это не все, это будет значить больше в ближайшем будущем, потому что ученики, окончившие девять классов, уверяю вас, с методами, которые сейчас применяются, с программами, которые сейчас проводятся, будут иметь втрое больше знаний, чем те, что имеет сегодня окончивший девять классов.

Но есть также сельские районы, где некоторые крестьяне не дошли до шестого класса, там есть многие, только обучившиеся читать и писать; у меня нет всех данных по возрастам, средний возраст около 30, есть десятки тысяч молодых людей, которые могут учиться, чему хотят, и им обеспечено то, что не может сделать ни одна страна в мире, не только потому, что этого не позволяет система, но и потому, что им нужен резерв рабочей силы; у нас резерв учится, подготавливается.

Мы можем иметь в начальных классах 19 учеников на одного учителя, но можем иметь и 20, 19, 18, 17 или 15. Качество становится лучше, и то же мы будем делать в неполной средней школе.

Сегодня преподаватель обучает класс в 40 человек, и всего у него 200-300 учеников, преподаватели даже не знают этих ребят по именам, и у них нет связи с семьями.

Программа, которую мы разрабатываем для неполной средней школы, направлена на то, чтобы преподаватель давал несколько предметов и у него было 15 учеников. В мире нигде этого нет.

Все то, что я говорю вам об образовании, объясняет, почему мы целиком и полностью уверены, что опередим всех остальных, мы знаем, что происходит во всех остальных местах и что там невозможно применять меры, которые применяем мы.

Так что определенное число, примерно 7 000 человек, получат в этих школах шестиклассное образование и потом перейдут в седьмой и восьмой классы; у всех остальных образование выше шести классов, многие окончили неполную среднюю школу.

Двадцать две тысячи двести тридцать девять человек пройдут курс полной средней школы. Представляю себе, что выберет каждый, ведь если человеку 35 лет и он окончил полную среднюю школу, он освежит свои знания и сможет поступить в высшее учебное заведение. В 40 лет ему можно работать еще в течение 20 лет; если ему 20, это еще лучше; если ему 35, он может работать до 65.

Многим людям по 70 лет, и они не уходят на пенсию, масса специалистов и работников умственного труда не уходят на пенсию в 60 лет, и люди некоторых профессий продолжают работать и в 80 лет, особенно в интеллектуальной сфере.

Хорошо, 10 639 на курсах нивелировки, чтобы поступить в высшие учебные заведения; 5 495 специалистов с высшим образованием, потому что они в ходе этой реорганизации, проводившейся правительственной комиссией, с участием министерства и организаций, участвовали в разработке этих программ, являющихся экспериментальными. Может быть, какое-либо число изменится, это будут не только те, кто учится в полной средней школе, но и другие, кто обновляет или освежает свои знания; так что их может стать 20 000, 30 000, 40 000 – тех, кто захочет получить высшее образование, и тех, кто, уже имея диплом высшего учебного заведения, захочет получить другие звания.

Только сахарная промышленность поставляет 4 433 преподавателей, я уже не говорю об этом списке, который сейчас, как я сказал, включает 84 271 человека.

Посмотрите, какая это форма занятости, они участвуют в реорганизации, проверяя все хорошенько, не только те, кто работает в промышленности, но и те, кто работает во вспомогательных структурах и на вспомогательных предприятиях, они могут располагать тысячами специалистов с высшим образованием, и пока не только пять тысяч с лишним будут учиться, уже имея университетский диплом, но они еще поставят 4 433 преподавателя. Видите, какая форма занятости, эти работники превращаются в учителей.

Здесь мы имели счастье встретиться с той, кто была учительницей и потом в течение многих лет заведовала кадрами, с какой гордостью она сказала здесь, что станет учительницей рабочих-сахарников. Ее слова были впечатляющими, с каким энтузиазмом это было сказано. Эта программа уже создает таким путем 4 433 учителя, которые дополнят сотни тысяч, более 200 000 преподавателей сферы Министерства образования. Видите, какие преимущества.

Министерство образования поставит 1 617 преподавателей. Не надо строить никаких зданий, эти занятия начинаются в 5 часов вечера, ученики уже разошлись, и на всех этих сахарных заводах, как во всей стране, имеются средние школы с компьютерными лабораториями и аудиовизуальными средствами. Один из первых предметов, который уже можно изучать, имея определенный уровень, - это компьютерное дело, не затрачивая ни единого сентаво, только, в определенных случаях, увеличить число компьютеров; ничего не строя; использовать аудиовизуальные средства, не затрачивая ни единого сентаво; учителя, которые не означают никаких расходов, не увеличивают бюджета образования.

Думаю, что они хотели бы оставаться работниками сахарной промышленности, и если они этого хотят, надо уважать право этих учителей.

Все обогащается, будущие перспективы обогащаются, сейчас их только 84 000, посмотрим.

Примерно при 100 сахарных заводах имеются технические училища, построенные Революцией ряд лет назад, там есть все. И если надо подготовить больше помещений, любое из этих освобождающихся помещений будет подготовлено.

Теперь надо внимательно следить за всем, что происходит каждый день, сколько их становится, сколькие захотят учиться, и не вместо работы, а для повышения своих знаний. Могу заверить вас, что в стране все просто заболели учебой.

Наверняка в программы включены иностранные языки, компьютерное дело, общие знания, аудиовизуальные средства, программы, передающиеся прямо по телевидению.

Могу заверить вас, что через несколько месяцев, быть может, через семь, восемь, все главные города провинций и большая часть сельских местностей уже будут иметь телевизионный канал, новый канал, который сегодня действует в Гаване, провинции Гавана и Сантьяго-де-Куба. Населению сообщат о дне, когда он начнет действовать. Сейчас проводятся последние проверки в одной провинции, но я не хочу лишать образовательное телевидение возможности объявить эту новость, пусть они сами скажут, в какой день это начнется.

Так что наша страна уже по окончании этого учебного года будет иметь Образовательный канал для большей помощи всем этим программам; но кроме того, учебные программы передаются 12 часов по другим каналам, 2 часа в субботу, 2 часа в воскресенье. Образовательная мощь растет.

Есть другие вещи, которые я не упоминаю: наша страна готовит великолепный центр высшего образования; но не надо опережать события. Он уже создан и действует, и в нем будет, как мы думаем, 10 000 учащихся. Первые 2 000 уже учатся, они выбраны из числа лучших выпускников полных средних школ страны. Это не пустяк – весь этот капитал, когда он начнет функционировать, заверяю вас. Это видишь повсюду: в то время как в других местах университеты закрываются и бюджет сокращается, здесь услуги, предоставляемые народу в жизненно важных сферах, растут, удваиваются и утраиваются, особенно качественно.

Все вы были свидетелями, как было реконструировано 779 школ столицы, в том числе построено 33 новых, 779 школ, и это было сделано менее чем за два года. Начали строить где-то в ноябре или декабре 2000 года. Когда гости посещают их, они не могут поверить своим глазам.

У нас есть также экспериментальные планы, проводящиеся в области среднего образования, и тысячи учеников; в будущем году у нас будет около 7 000 подготовленных в срочном порядке, на новых принципах, преподавателей средней ступени. Надо думать не о количестве, надо думать о качестве.

Видите, важен или не важен этот момент. Это нечто большее, чем первоначальная цель – организовать учебу в качестве работы для тех работников сахарной промышленности, кто остался без работы.

Реорганизованы не только сахарные заводы, но также и на всех вспомогательных предприятиях, имеющихся в министерстве, проведена великолепная работа, и чем она будет лучше, тем больше людей мы направим учиться; но с одним преимуществом: чтобы получать высшее образование, им уже не придется ездить в университет в Гаване, или в Санта-Кларе, или в любом другом месте. Они будут обучаться этим профессиям на самих сахарных заводах, приходя пешком из дому, и даже из некоторых сельскохозяйственных кооперативов и низовых хозяйств сельскохозяйственного производства они смогут приезжать туда верхом на своей лошадке.

Сегодня мы можем здесь объявить о реальном факте: каждый сахарный завод превращается в университет (Аплодисменты). Надо видеть, сколько выпускников полной средней школы не закончили высшее образование. Повторяю, сахарный завод превращается в университет, это действительно нечто небывалое в мире, правда? – чтобы в любом населенном пункте была неполная средняя школа или техническое училище.

Когда надо построить школу, мы ее строим, и мы можем делать это, если будем экономить, если не выбрасывать деньги попусту, если не выкидывать валюту в море целыми тележками, и мы экономим, и не думайте, что только в этом, принимается ряд мер, экономящих валюту, и не только это: в стране увеличивается производство нефти и газа, и уже в этом году, по окончании года, мы будем производить эквивалент 4 100 000 тонн.

Еще одно: уже в будущем году практически вся электроэнергия будет производиться на нашем топливе. Что это значит? Электростанция «Антонио Гитерас», сразу как она начнет действовать, в силу определенных инвестиций будет экономить по ценам, которые имеет мазут на сегодняшний день, 50 миллионов долларов топлива, и единственная еще остающаяся электростанция в Сьенфуэгосе после первоначальных инвестиций - другие надо сделать в течение ближайших двух лет – уже будет экономить 30 миллионов долларов.

Сложите 50 и 30: 80, и одновременно мы вкладываем средства в буровые нефтеразведочные работы, это абсолютный приоритет; также делаем инвестиции в наземные совместные предприятия. Нефть, которую мы делим с международными компаниями, стоит немного дороже, но нашу нефть мы можем производить по цене 40 долларов за тонну, тогда как мазут в настоящее время покупается по 160 долларов. В совместных предприятиях мы партнеры, себестоимость нефти там немного больше, потому что в этом случае надо добавить часть, приходящуюся на долю партнера - иностранного предприятия, которая в определенной мере сокращается, когда инвестиции погашены. Себестоимость там будет около 60 долларов за тонну. Могу добавить, что уже создан план инвестиций в нефтяную отрасль, чтобы достичь в будущем году 4,8 миллиона тонн нефти и газа. Это увеличение эквивалентно 700 000 тонн нефти, которые идут не только на замену мазута на теплоэлектростанциях, но предназначаются также для других важных производств.

Чтобы продолжать увеличивать использование попутного газа, в этом году в Матансасе завершается второй этап комбинированного цикла; первый уже действует. Строится и частично используется первый этап другого завода, здесь, на севере провинции Гавана. Мощность обоих предприятий примерно равна мощности одного из ядерных реакторов, которые мы столько времени строили в Сьенфуэгосе. Они будут работать круглые сутки и использовать почти 60% энергии, заключающейся в газе.

Это достижения в одном, в другом, в третьем, и складывая и складывая, может оказаться, что в будущем году наша страна будет располагать средствами на 600 миллионов долларов больше, чем в этом году, среди всей этой ситуации, и всегда готовые к трудным временам. Надо рассматривать все варианты.

Если экономический кризис обострится, если начнется война, никто не знает, какие последствия будет иметь эта война для одного из главных производителей нефти, это страна с одними из самых больших запасов в мире, одними из самых больших! Мы должны быть готовы и организованы для соответствующего ответа в сфере экономики, всегда зная, что священно и что главное, и этого касаться нельзя. Наша страна прекрасно готова к тому, чтобы держаться три месяца, пять месяцев, шесть месяцев, если придется вводить, скажем, особые ограничения в силу подобных проблем.

Такова нынешняя ситуация нашей страны, в рамках которой проводится эта реорганизация, этот сегодняшний акт и начало занятий для восьмидесяти четырех с лишним тысяч соотечественников.

Я знаю, что говорил долго, но мне казалось необходимым завладеть вашим вниманием, чтобы дать вам сведения, которые считаю уместными в такой день как сегодня, чтобы вы больше знали о том, что мы делаем.

Это новые идеи, возникшие, предупреждаю вас, в ходе битвы идей, в ситуации, в которой страна создала, организовала, разработала мощности. Я не закрываю глаза на ошибки, но есть время поговорить об ошибках, всякий раз, когда возможно, мы говорим, всегда следуя правилу говорить народу правду, безо всякого страха, это всегда будет способствовать все большей политической культуре.

Не знаю, как могут выкручиваться эти страны среди таких больших неудач, скажем, например, есть страны, где недавно выбранные правительства, имевшие поддержку 70% населения, сегодня поддерживаются 12%, 13%, 14%. Как могут они решать серьезные социальные проблемы в любой стране без поддержки, по крайней мере, большинства населения, без поддержки масс? Все знают, что уже никто не верит ни в одну партию, слишком много времени она обещала, обещала и обещала, двигаясь по дороге, ведущей в пропасть.

Могли бы мы решать проблемы, о которых я сегодня говорю, если бы наш народ не имел бы полной веры в нашу Партию, в наши молодежные организации, в организации рабочих, крестьян, студентов, женщин, в Комитеты защиты Революции, куда входят миллионы и миллионы? Кто-нибудь из вас может вообразить себе, что мы могли бы заниматься подобными проблемами в такое время без этой веры, без этого единства народа, которого никогда не обманывали, народа, который был способен уже совершить подвиг, не совершенный наверное никакой другой страной? Трудно выдержать 43 года блокады и сделать то, что сделано за 10 лет особого периода. Настает час пожинать плоды.

Пока что, когда особый период настал для всех остальных и некоторые провозгласили, что пришел конец идеям социализма, здесь у нас страна, которая преуспевает, развивается, совершает то, что и во сне не может присниться странам, живущим при капиталистической системе. Да, наш подвиг превращается в единственный случай в истории.

Теперь посмотрим, как выйдут они из своего особого периода со всем их потребительством, который они создали, со всемирной бедностью, 2,5 триллиона долга. Было бы интересно следить за событиями, всегда информируя: они добились того-то, достигли небольшого успеха, отступили там-то и там-то. И у нашего народа будет более чем достаточно культуры, чтобы знать, каков этот мир, что происходит в мире. Поэтому так важна история, история нашей страны, чтобы вы знали, что происходит и каковы корни того, что сегодня делает наш народ; и что происходит в мире, потому что в мире действительно коммуникации, все, экономика, глобализировались, навязана неолиберальная глобализация, которая привела их к этому нынешнему положению.

Мы должны работать с еще большим упорством, всегда готовые к любой трудной ситуации, которая может возникнуть, с глубокой верой - потому что она строится на прочных основах - в ожидающее нас будущее.

Мне больше нечего добавить, и я завершаю свое выступление, выражая уверенность, что более чем когда бы то ни было каждый кубинский патриот и каждый кубинский революционер, что уже является грандиозным почетным званием, выполнит свой долг.

Да здравствует социализм! (Восклицания: «Да здравствует!»)

Родина или смерть!

Мы победим!

(Овация)

.